Наитие

«Я против определения «фантазия» и «символизм». Весь наш внутренний мир – это действительность, причем более, возможно, действительная, чем мир, который мы видим».

(Марк Шагал «Миссия художника», с. 156)

 

 Если дело состоялось, то для истории литературы и искусства в конечном итоге совсем не важно, кто однажды подсказал сюжет, если он попал на благодатную почву и зерна проросли...

Картина «Портрет» - самая субъективная по концепции и предельно искренняя по признанию в том, с чьей подсказки и как Шагал вошел в творчество художника.

Работа Виктора Бриндача «Портрет» стоит несколько особняком. Она не связана ни с биографией, ни с кругом знакомств Шагала, но воплощает то эмоциональное ощущение, с каким наш современник подошел к осмыслению Шагала в Израиле и в своем творчестве в частности.

Так сложилось, что однажды в руки Бриндача попала книга автора, пишущего эти строки, - «По лестнице Иакова. Марк Шагал. Биографическая феерия» (2010). Это было в Иерусалиме…

Куда ведёт «Лестница Иакова»?

Вот как описывает этот ставший для Виктора Бриндача знаковым вечер д-р Роман Гершзон: «На июльском заседании пресс-клуба Общинного дома Иерусалима журналисты и гости пресс-клуба встретились с доктором филологических наук, академиком Израильской Независимой Академии развития наук Галиной Геннадьевной Подольской, которая вот уже двенадцать лет живет в Иерусалиме.

Сложно определить сферу творческих ее интересов. Она и поэт, и прозаик, и известный в стране историк литературы и искусства. На встрече в Иерусалиме автор рассказала о своем новом произведении – пьесе «По лестнице Иакова». Пьеса посвящена жизни и творчеству Марка Шагала и носит подзаголовок «Биографическая феерия». Действительно, это произведение яркое, необычное, неоднозначное – настоящая феерия.

Своеобразное раскрытие внутреннего мира героев отличает эту пьесу среди других произведений о Шагале. Творческий мистицизм Шагала, его фатализм, еврейство великого мастера, как дар и как наказание, тема предназначенности творческого человека на Земле – красной нитью проходят через всю феерию <…>.

Размышления об истоках таланта и нюансах национальных традиций доминируют в пьесе. Принадлежат они, преимущественно, одному из основных действующих лиц – земляку Шагала, Якову. Дополняет Якова маленький Шагаленок, ангел-хранитель великого мастера, ранимый и романтичный, как и сам Шагал.

Еще одна особенность феерии – это ее поэтическая форма. Как рассказала на встрече в Общинном доме автор пьесы, поэтическая часть «Лестницы Иакова» создана по мотивам стихов Марка Шагала.

В ремарке, завершающей пьесу, читаем: «Средиземноморский курорт Сен-Поль-де-Ванс: горы, берег моря, жёлтый пляж, белые яхты. Шагал с тростью гуляет на берегу моря. Подходит к стеклянному лифту. Входит внутрь. В лифте ярко вспыхивает витраж. Выбрасывается лестница Иакова. Шагал смотрит вверх. Хватается за лестницу. Отбрасывает трость. Поднимается по лестнице. 28 марта 1985 года в Сен-Поль-де-Вансе в возрасте 98 лет скончался французский художник Марк Шагал. Лифт застрял в шахте между землёй и небом».

Завершается пьеса философски, когда Иаков после смерти Шагала снимает с Шагаленка крылья, поскольку художник уже на небесах. И грустный Шагаленок со слезами на глазах задает единственный вопрос: «Кого сопровождать вновь?» Действительно, искусство вечно, оно, в отличие от человека, не имеет права на смерть.

К настоящему времени пьеса <…> отмечена Премией Международной Академии наук, образования, индустрии и культуры (США, Сан-Франциско) <…>. Дело теперь за режиссерами театра и кино: кто решится поставить это произведение? Как говорится, поживем – увидим» (1).

Вернисаж горний

«Лестница Иакова» неожиданно привела к художнику. Тот день стал первой ступенью «Лестницы Иакова» для Виктора Бриндача. Зерно запало. Но для того, чтобы оно проросло и образно сложилось в картину «Портрет», понадобилось создать две предыдущие работы о художнике, который ранее не откликался в собственном творчестве.

Так сложилась работа «Портрет» - картина в полном смысле феерическая. Художник переносит зрителя на вернисаж горний. Здесь по правую сторону неба – витражные окна Шагала. А по левой стене небес – живописные полотна Витебского Мастера, среди которых особенно важна цитата его картины «Над Витебском» (1915-1920 гг.). Крестьянин с мешком за спиной перешагивает через забор с кровли одного дома на крышу другого, преодолевая пространство снежной зимы.

По аналогии с образным видением Шагала, бытийный мир на полотне безмерен, беспределен. Но даже в этом едином универсуме Вселенной галерея искусства – априори на небе! Картины и витражные стекла парят над высотой пенистых волн расступившегося моря. Правоверные евреи к свету, исходящему от шагаловских картин и витражных стекол в небесном выставочном зале – идут, как к Земле Израилевой, что подтверждает автоцитата из работы «Исход евреев из Египта» (1998 г.).

 

В центре живописного миракля - автор вдохновившей художника книги о Шагале. Однако, несмотря на портретное сходство, она почти подросток. Не потому ли, что лишь в отрочестве каждому во сне дан полет? Необычно и стилистическое решение образа героини.

Перед нами - юная девушка в красном сарафане, в венке из луговых ромашек, словно сошедшая со шкатулок русских мастеров. Только вот на ногах – не красные сапожки, а тонкие золотящиеся средиземноморские сандалии… Не в таких ли персонажи древних мифов поднимались под облака, чтобы увидеть мир с высоты?

Созданный Бриндачем образ – трогательный, идеалистический, отчасти иносказательный - то, что столь естественно живет на небе, на земле лишь прорастает.

Настроение идиллии и одновременно праздничной церемонии подчеркнуто введением образов ее спутников на земле (функционально купидонов), помогающих нести в этот мир любовь к искусству. Один из них, облокотившись на книжную раму, играет на флейте. Другой – несет в руках книгу-картину «Фантазии» (2). Рукава их белых рубашек развиваются, как крылья, но оба мальчика стоят на земле, помогая разобраться в книгах, ставших картинами. Не так ли в феерии «По лестнице Иакова: Марк Шагал» маленький Шагаленок «пособлял» Витебскому Мастеру, чтобы тот, творя на земле, летал?

Небесная галерея соприкасается с гребнями волн раздвинувшегося моря. И вот уж твердь земная, по которой, как картины в золотых рамах, рассыпаны книги, в которых искусство, вдохновленное Шагалом, осмысляется и дает новый стимул к творчеству. И появляется новый пласт культуры - литературный: стихи, эссе, пьесы, повести, романы… Мир движим творчеством, в котором одно порождает другое, не повторяя, но во имя любви к нему. Такова природа искусства. И в подтверждение этому – книги героини на «Портрете».

Прежде всего, книга-альбом «Современное Израильское изобразительное искусство с русскими корнями». Оно начинается с Шагала. Здесь же биографический миракль «По лестнице Иакова. Марк Шагал» и книги, бывшие в багаже автора, привезенном из страны русской культуры, в которой зародился интерес к Шагалу...

Это случилось на Волге, одарившей девушку на «Портрете» любовью к культуре и желанием просвещать ею мир. То же ощущение знакомо Виктору Бриндачу, многие годы жизни которого были связаны с Волгой. Вот почему книга-картина «Где Волга прянула стрелою...» композиционно поставлена, словно зеркало, - зеркало, отражающее исток истоков внутреннего мира героини.

И в жизни реальной – совсем нелегко. И вдвойне труднее, если ты вырван из родной почвы и словно «На жертвеннике», как в книге повестей об эмигрантах. Сомнения, неуверенность, неверие в возможность обрести свое место в новом жизненном пространстве.

Но ты должен прорасти, и ты обязательно прорастешь, потому что в тебе есть личностный стоицизм художника.

Тебе послан «Мистический осколок» от Искусства горнего. И ты будешь продолжать служить тому, что предначертано, потому что легче отказаться от убеждений, чем от привычки быть собою.

 

Волна к волне всегда полна влеченья.

От глаз к глазам неисчерпаем свет.

И вечны в вечности летящих лет

Мозаики бессмертных откровений.

 

В них млечный путь сновидений,

Что для мечты отчаянной открыт.

Здесь Мона Лиза душу исцелит

Улыбкою в безумье дерзновений.

 

Свободна от терзаний и сомнений,

В тенетах немоты и слепоты

Она сияет мерой красоты,

Она спасает мир от всесожженья.

 

О, Мона Лиза смальтовых видений!

Ты – светоч в вечности летящих лет!

Волне к волне всегда полна влеченья…

От глаз к глазам неисчерпаем свет… (3)

 

Таково одно из стихотворений из книги «Мистический осколок», соприкасающейся с «Лестницей Иакова» на переднем плане картины, - созвучное, как «волна к волне», эмоциональному состоянию, воплощенному Виктором Бриндачем на полотне «Портрет». А еще - это созвучно Бриндачу еще и потому, что он сам пытался повторить путь художника Ренессанса к «светочу в вечности летящих лет». И в «Моне Лизе» - живописной копии кисти современного автора – пластах красок на холсте - живет сердце ее писавшего и помогает исцелению в галерее современной израильской клиники «Бейлинсон».

 

Наитие

 

Размышляя над формами выражения себя в картине, Марк Шагал писал: «Я стараюсь наполнить картину объектами и фигурами, которые я рассматриваю как звучащие формы… формы , полные чувственности, придуманные для того, чтобы придать всему видимому новое измерение» (4) .

Виктору Бриндачу сродни этот тип образно-фигуративного мышления и создания фабульных форм предметного мира в таких сочетаниях, которые наполняют пространство ощущением нового измерения. Это ощущение соразмерности мира и внутреннего лада, характерное для мировосприятия Шагала - чувство гармонического соединения человека, природы и искусства.

 

Не случайно в «Миссии художника» классик 20 столетия размышлял: «Мне - картина видится как поверхность с изображенными на ней предметами <…>, человеческими созданиями согласно определенному внутреннему порядку» (5).

Бриндач – художник с чувством редкого внутреннего порядка, постижение которого помогает понять фабулу каждого из предметов на полотне, независимо от того, что поначалу что-то может показаться стихийным. Чуть-чуть задумайся, и значение этой словно невзначай введенной цитаты, автоцитаты, неожиданной детали дает всему видимому ощущение нарастающего crescendo, подводя к утверждающей финальной точке симфонического бытия на полотне.

 

Абрам Эфрос утверждал, что «по необузданности воображения Шагалу нет равных, он опьянен Божественным наитием» (6). Не только Эфрос, но и другие современники отмечали фантазийность мышления мастера. Сам же Шагал в «Миссии художника» говорил обратное: «Я против определения «фантазия» и «символизм». Весь наш внутренний мир – это действительность, причем более, возможно, действительная, чем мир, который мы видим» (7). Не о той ли возможной реальности внутреннего мира, запечатленной в произведении искусства, идет речь в «Портрет» кисти Виктора Бриндача?

Искусство Шагала на небе потому, что живо любовью его почитателей на земле. Мы храним и несем его как высокое наследие. Основной фон «Портрета» - голубой – васильковый - любимый цвет молодого Шагала, как цвет его глаз и как цвет глаз самого Виктора Бриндача, и цвет глаз героини в феерии на полотне... Это не фантазия, просто в какой-то момент нужно вспомнить о нечаянных чудесных совпадениях в жизни, чтобы стать художником...

 

 

1 Гершзон Р. «Куда ведет лестница Иакова»? – В кн.: Марк Шагал и Израиль: Жизнь. Творчество. Наследие (Под редакцией Г.Подольской). Иерусалим: Скопус, 2012. – С. 284.

2 Книги Г.Подольской на картине в хронологическом порядке: Осеннее болеро: Стихи. Астрахань: Изд-во АГПИ, 1993. – 56 с.; Фантазии: Стихотворения оригинальные и переводы. Астрахань: Изд-во АГПИ, 1993. – 64 с.; «Где Волга прянула стрелою…»: Астрахань поэтическая: Антология (Составление, вступительная статья Г.Подольской). Астрахань: Изд-во АГПИ, 1995. – 320 с.; Мистический осколок. Лирические фантазии ( Капелян И., Лившиц А. Живописные фантазии): Книга-альбом. Иерусалим: Филобиблон, 2006. – 96 с.; По лестнице Иакова. Марк Шагал: Биографическая феерия. М.:Элиа-Арто (ПСПР), 2010. – 122 с.; Современное Израильское изобразительное искусство с русскими корнями: Эссе. Зарисовки. Этюды. Очерки.Статьи: Книга-альбом. Иерусалим: Ир аттика, 2011. – 800 с.

3 Подольская Г. Мистический осколок. Лирические фантазии ( Капелян И., Лившиц А. Живописные фантазии): Книга-альбом. Иерусалим: Филобиблон, 2006. – С.61.

4 Шагал М. Миссия художника (Пер. Л. Беринского). – В кн.: Шагал М. Ангел над крышами. М.: Современник, 1989. – С. 156.

5 Там же. – С. 156.

6 Марк Шагал и Израиль: Жизнь. Творчество. Наследие (Под редакцией Г.Подольской). Иерусалим: Скопус, 2012. – С. 244.

7 Шагал М. Миссия художника (Пер. Л. Беринского). – В кн.: Шагал М. Ангел над крышами. М.: Современник, 1989. – С. 156.

 

Анонсы

С уважением к своему читателю
Галина Подольская