Сокровища национального духа Лев Сегал

Автор оригинала: Галина Подольская 

 

 

Предуведомление

 

1988 год. Франция. Сарсель, пригород Парижа. «Дни недели Израиля». Персональная выставка Льва Сегала. Графика, чеканка. Успех превосходит все ожидания. Мэрия города заказывает скульптору из Нетании чеканный герб города. Через год, когда герб был вмонтирован в стену у центрального входа в мэрию, взвились ввысь флаги двух государств – Израиля и Франции, мэры двух городов – Сарселя и Нетании пожали друг другу руки, отметив вклад еврейского скульптора в этом событии. К счастью, это событие, по-видимому, врезались в память мэрии израильского города на Средиземном море…

 Ныне редко кто из туристов и жителей Нетании не фотографировался со«Скрипачом» – неподалеку от муниципалитета  -  и приплясывающими«Клезмерами» - на центральной аллее города. Отлитые из бронзы скульптуры Льва Сегала, родившегося в патриархальном городке Белая Церковь на Украине,стали символом израильского города.

На фоне бездушного, непостижимого абстракта и вакуумных урапатриотических композиций скульптуры Л.Сегала выделяются как люди, какими их сотворил Г-дь - непосредственными, с достоинствами и недостатками. Они воплощают человеческое в человеке - это бронза, от которой тепло.

 

«Надежды маленький оркестрик»

Прогулки по Нетании

 

И действительно его трехметровый «Скрипач», установленный в 1997  на улице Краузе, подобен запечатленному полету. Вроде бы ничего нового и нет! Ну, именно такой, каким мы помним его по рассказу классика. И хотя, как заметил тот же Шалом Алейхем, «трудно быть евреем, но … и великое счастье, не меняя паспорта,  им остаться – вопреки кровавым испытаниям всех времен»,«Скрипач» Л.Сегала - весь - воплощенная легкость, которую неимоверно сложно добиться в бронзе. Он парит, хотя и стоит среди домов. Однако совершенно очевидно, что с не меньшим успехом его можно было бы представить и на площади, и на колонне, и на крыше! И он везде будет парить, поскольку ритм, заложенный в формах, казалось бы, традиционной скульптуры, эстетически  выверен, как простота еврейской мелодии, и математически непререкаем, как аксиома искусства.

В марте 2004 года в Нетании, на улице Герцля была открыта далеко превосходящая обычный рост человека скульптурная пара Л.Сегала«Клезмеры». Скульптор, словно аниматор, «вошел» в движения своих героев и перелил их в бесконечность вечности бронзы. С тех самых пор его«Кларнетист», как живой, и впрямь «подыгрывает» в такт израильским оркестрам на набережной Нетании в дни праздников и народных гуляний.

Рядом с ним - «Танцующий».

От поворота плеч до пятки - фигура «схвачена» скульптором в динамике развития, построенной на поступательном движении - наиболее естественном для человека, но самом сложном для скульптурного исполнения. Под распростертой рукой «Танцующего» можно пройти, прямо как под аркой к прогулочной аллее города. Но так в дни Исхода Дети Израиля метили свои дверные проемы знаком, дабы защититься от злых духов и Ангела Смерти. Вот и повелел Г-дь укрепить эту заповедь в Земле Обетованной. И мы поднимаем своих детей на плечи, чтобы они дотронулись к ставшей гладкой от многократного прикосновения бронзовой руке, как к еврейской мезузе. Мы, евреи, не одиноки в этом мире, поскольку нас хранит Вс-й. Так если, скажем, в индийской традиции количество рук сулит усиление могущества божества, то«Танцующему» Л.Сегала достаточно одной простертой руки. И невесома тяжесть бронзы.

Заметим, что «Клезмеры» изначально мыслились Л.Сегалом как скульптурный ансамбль. Однако потребовалось еще три года ожидания для того, чтобы город изыскал-таки требуемые средства на их оливку. И лишь теперь наступил тот самый торжественный момент, когда бронзовый дуэт по всем правилам превратился в настоящий квартет!

Ну, так какой из еврейских обрядов возможен без звенящей меди тарелок и барабана в оркестре? «Барабанщик» - новая скульптура – открывает торжественную церемонию!

Его фигура лаконична и пространственно уравновешена. Обойдите«Барабанщика» по кругу и вы сами убедитесь, как он интересен в каждом ракурсе, с любой из избранных  для просмотра точек, что уже само по себе говорит о высокой культуре скульптурного исполнения. Взмах тарелки над барабаном столь непосредственен, что, кажется, в любой момент способен просто оглушить медью тарелок, установленных на громадном барабане, ну, прямо как на местечковой свадьбе, оживив «надежды маленький оркестрик».

 

 Художественно виртуозен «Контрабасист», дополняющий мягкой лиричностью мажор уже имеющихся скульптур. Силуэт музыканта на редкость гармоничен. Овальные плечи словно повторяют ритм контрабаса. При этом все естественно, не наиграно, не придумано, как нередко бывает в статичных, сцепленных лишь «общей идеей» скульптурах, в которых, по стыдливому объяснению экскурсоводов, якобы кроются воля, уверенность или еще какие-нибудь прачеловеческие качества. «Контрабасист» Л.Сегала живет, но не как тот же мифический Голем, а с душой человека, разлитой в каждой клеточке отлитого из бронзы существа! Каждая деталь скульптуры дышит и перекликается друг с другом. Изгибу колена соответствует движение согнутой в локте руки. Ритму руки – выемка на внешней стороне тела музыкального инструмента. Между левой рукой, обхватившей гриф контрабаса, - пустотное пространство, с которым вступает в диалог воздух у основания скульптуры – пространство между стоптанными башмаками музыканта и ножкой  контрабаса. Поля старенькой шляпы клезмера держат на себе левый сектор верхней части скульптуры. Округлый загиб головного убора плавно переходит в похожий ритм закрученного воротничка – в ритмический повтор бороды и… вновь смыкается с овальным полем шляпы.  Композиционно фигура «Контрабасиста» выдержана идеально. Таковы большие скульптуры Л.Сегала на улицах Нетании.

 

«Выигрышнай билет»

Домашний музей Л.Сегала

 

Но пройдитесь по домашнему музею скульптора и вы увидите, сколь разнообразна его творческая мастерская. За 35 лет в Израиле скульптором создано более 30 объемных скульптур.

А вот - иной содержательный пласт - «Мать с малышом». Скульптор высветил эмоцию винтового движения обнаженной женщины: подернуто одно плечо, за ним – другое, они словно вибрируют. Ребенок же – безучастен, как кукла, подчеркивая контраст гибкости молодой матери.

И здесь же – трагическое «Материнство»: «застыла женщина, как каменная». Силуэт выдержан в прибалтийской традиции «Саласпилса». Подобного рода фигуры обычно интереснее выглядят в монументальной скульптуре. Пластичная нагрузка - на ребенке, обхватившем материнские ноги, компенсируя тем самым статичность женского силуэта.

Рельеф «Мать с письмом» посвящен матерям, дети которых «остались в письмах». Продумывая композицию этой работы, скульптор слушал едва ли не дребезжавшую от многократного проигрывания пластинку «А идише мама». На одной из выставок человек, похожий на Жана Габена, подошел к этому рельефу и запел ту же мелодию. Печаль идишской песня пронизала работу и отогрела своей человечностью бронзу (?).

И все-таки главные герои творчества Л.Сегала – это персонажи еврейского классика.

Сам «Шалом Алейхем» – верхом на козочке, символизирующей изобилие жизненной силы, - проект памятника и мечта увидеть его на одной из площадей Израиля.

А вот и другие герои: парень с кружкой пива у столика, мальчик Мотл, герои Бердичева и Новой Касриловки – мир местечка и его маленьких людей. Ритм штетла, заложенный в формах, казалось бы, традиционной скульптуры, и сегодня родственен самим основам национальной мелодии.

Однако Л.Сегал  - современный израильский скульптур. И его мудрость в искусстве мягче житейского бытия старого еврея. Человек, по мироощущению Л.Сегала, и в горести не перестает верить и надеяться в добро, - без оглядки в сторону, откуда доносится плач Иеремии, и пусть где-то там, за тонким «дощатым простенком», затаилась неуверенность в завтрашнем дне. Особенность дарования скульптора – свет, душевность и небронзовое тепло, которые - независимо от злосчастного соседства за «дощатым простенком» - каждый из нас получит-таки, как «Выиграшный билет». «Будь я Ротшильдом» из Белой Церкви! Примечательно, что в той самой Белой Церкви, где родился Л.Сегал, какое-то время работал и Шалом Алейхем. Судьба? Пожалуй…

 

История культуры в меди и латуни

Портреты, рельефы, барельефы

 

 В Иерусалимском архиве и музее театра имени Исраэля Гура (Еврейский университет, Хар а-Цофим) среди портретов выдающихся евреев висит и «Портрет С.Михоэлса» работы Л.Сегала. Однако он не сразу стал достоянием архива и музея.

 1973 год. Торжественный день открытия Музея театра на языке идиш (Иерусалим, улица Месилат Яшарим, 13). «Портрет С.Михоэлса» представлен рядом с такими экспонатами, как гримерный ящик С.Михоэлса и костюм короля Лира. По предложению министра культуры и туризма М.Кола этот портрет в латуни  приобретается для музея.

Интересна история этого «Портрета С.Михоэлса» в жизни самого скульптора.

Когда в 1970-е годы семья Сегалов приняла решение покинуть Киев и связать судьбу с Израилем, им нужно было разрешение от комиссии Русского музея в Киеве на вывоз произведений искусства из страны. Скульптор получает отказ. Он вновь подает просьбу, но уже в Третьяковскую галерею, подписывая фотографию с портретом С.Михоэлса: «Голова старика». Портрет великого еврейского актера – единственная работа Л.Сегала, на которую было получено разрешение к вывозу из Советского Союза. Все остальное осталось там – все, кроме таланта и – портрета С.Михоэлса, который хранил!

Под подкладкой шубки годовалой дочки (ныне майора Израильской армии) был подшит список евреев, желающих выехать из Советского Союза на Землю Обетованную.

Уже здесь, в Израиле, Д.Маркиш представил Л.Сегала дочерям С.Михоэлса – Нине и Наталье. Им, «кровинкам» великого еврея, Л.Сегал и показал портрет их отца. Позже Нина и Наталья пригласили скульптора на открытие музея в Иерусалим.

Всего Л.Сегалом выполнено более 30 работ в жанре портретных рельефов по меди и латуни. Среди портретных рельефов - наиболее значительные – тот самый исторический портрет С.Михоэлса, Владимира Жаботинского, поэта Давида Гофштейна, Переца Маркиша, Ивана Котляровского, Шота Руставели, Леси Украинки, Людвига ван Бетховена, Николо Паганини. По стилистике исполнения чем-то они перекликаются с грузинской и молдавской чеканкой 1960-годов.

Однако, по сравнению с тем, что есть в Израиле, портретные рельефы Л.Сегала, выполненные на красной меди и золотистой латуни, они по-своему даже новы для израильского искусства. Они словно вырубленные. Каждая деталь укрупнена и работает, как в монументальном стиле. Не случайно в «Портрете Н.Паганини» ритмические раскладки волос напоминают работы Коненкова и типичные скульптурные приемы: одна рука - сверху, снизу – скрипка. Совершенно очевидно, что если бы не было скрипки, то эта рука - по законам жанра - оказалась бы внизу. Интересно, что сам Н.Паганини на портрете Л.Сегаля – это не типаж Л.Бетховена, это выразительный, индивидуальный образ, похожий чертами лица на актера, игравшего роль скрипача-виртуоза в фильме. Думаю, что это портретное сходство нормально, поскольку в данном случае продиктовано художественным представлением об образе музыканта в параллельном виде искусства.

 А вот рельефы другого рода – барельефы, то есть рельефы визуально более объемные. Однако, несмотря на такую технику исполнения, - это не гиперболы, не пародии и не шаржи, но типажи, в которых растворилась примиряющая, доверительная нота юмора и свет надежды. Таковы композиционно законченные, объемные изображения, запечатленные Л.Сегалом в барельефах«Ле-хаим», «Размышления»«Рыбный базар», «Местечко», «Зажигание субботних свечей», «Дождь», «Сплетницы», «Оркестр», «Хасиды», «Молитва». Работ такое множество – более 40 – так что остановиться на всех просто не представляется возможным. И тем не менее, о каких-то жемчужинах невозможно не сказать.

  Особенно хорош барельеф «Ле хаим», в котором скульптору чудесным образом удалось уйти от своих же стереотипов. Нет обычной вертикали-горизонтали, но все словно замыкается по кругу в единое пластичное настроение. Продумано соотношение фигур, предметов, ритмических повторов в очертаниях силуэтов.

Замечу, что в домашнем музее скульптора легко работается, поскольку его жена - Валерия Сегал – ведет громадную работу по систематизации всего материала, так или иначе связанную с творчеством мужа.

 

Сокровища национального духа

Манера

 

Примечательно, что сама манера, в которой работает Л.Сегал, была привезена из России в 1970-е годы. Так работали в Советском Союзе в скульптуре без привязки к еврейской теме. Однако - в отличие от живописи – тема штетла нехарактерна для современной израильской скульптуры. В этом и видится своеобразие творческого вклада Л.Сегала в современную израильскую скульптуру. Не случайно искусствовед, профессор Г.Островский писал по этому поводу:  «Творческий мир Л.Сегала необычайно достоверный, конкретный, осязаемый. Это мир местечка с его стариками и беззащитными людьми, ремесленниками и торговцами, непременными козами, курами, лошадьми… Художник населил его множеством героев: наверное, их хватило бы на реальный штетл… Этот мир согрет бесконечной добротой, исходящей от его обитателей и, прежде всего, от художника, воплотившего в медь и бронзу такие цельные и яркие характеры. Художник широкого, емкого и творческого диапазона много и интересно рисует, успешно работает в жанре портретных рельефов. Этот мир воспринят не из вторых рук, он остался с детских лет. Л.Сегал, можно сказать, один из свидетелей и очевидцев этой еврейской Атлантиды, и свое предназначение как художника, видит в сохранении памяти о ней».

А вот в нашей Касриловке, так и судачат о том, кто и что «привез». Если нет традиций, нет таланта, то и идея, и стиль в искусстве в результате оказываются исчерпанными. А Л.Сегал черпал, черпает и, убеждена, что будет черпать, ибо, как показывает творческая жизнь этого удивительного скульптора, бездонен его колодец!

В незаконченном автобиографическом романе «С ярмарки», давая описание отцовского дома, двора, своего детства, отрочества  Шалом Алейхем писал: «Я вложил в него самое ценное, что у меня есть, - сердце свое. Читайте время от времени эту книгу. Быть может, она… научит, как любить наш народ и ценить сокровища его духа».

Скульптуры Л.Сегаля, как персонажи «Блуждающих звезд» Шалом Алейхема, к счастью, уже в бронзе, определяют стилистический облик Нетании. Главное, что с их появлением люди тянутся к этим местам, как к сокровищам своего национального духа.

Галина Подольская, Д.Ф.Н.

Анонсы

С уважением к своему читателю
Галина Подольская