Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на «ты».
(В. Хлебников)
Человек рождается на свет удивительно свободным, не обремененным ничем - ни одеждой, ни обувью, ни заботой о хлебе насущном, ни осознанной зависимостью от кого-либо, ни долгами.
Даже родившись в концлагере, младенец по-сути еще является свободным. Потому как дух его еще не обременен.
Свобода или несвобода, собственно, начинается прежде всего у нас в головах, так же как и разруха.
Очень быстро младенец, развиваясь, начинает становиться все более несвободным, ощущая так или иначе свою зависимость и от матери, и от пищи, и от пеленок – распашонок, несущих ему тепло и комфорт. Это еще на уровне элементарных ощущений, но уже – не свобода.
Дальше – больше.
Игрушки, учителя, деньги ... В жизнь человека вплетаются все новые и новые обстоятельства, связывающие теснее и крепче его былую «нагую свободу». Идет время …
Юношеский максимализм постепенно сменяется большей умудренностью, трезвым расчетом . Вот – появилась семья, вот уже свои дети, обязанности, работа, машина, дача, политика, карьера и криминальные разборки вокруг …
Всё более значимым становится тезис: "Свобода – это осознанная необходимость".
И человек живет, соотнося правила своей несвободы и иногда нарушая их, правила, приспосабливаясь к ситуации и приучая себя быть, к примеру, конформистом, или же наоборот, противиться, бунтуя.
И снова идут годы. И иные, функционирующие в жесткой СИСТЕМЕ, всё более и более чувствуют себя зависимыми, несвободными, связанными. И хочется что-то изменить, вырваться из этого круга, но что именно изменить и как вырваться?
С о временем у многих наступает компенсация, привыкание к этой несвободе ОТ ВСЕГО, что-то типа замирения с кредо "рожденный ползать – летать не может". Особенно это чувствуется, когда у человека вроде "всё уже есть".
В той нашей советской державе эта несвобода личности была, наверное, особо ощутима и даже прививаема с внушением, что это и есть настоящая свобода. Социалистическая свобода. В рамках идеологии развитого социализма и кодекса строителя коммунизма.
Отучившись и получив базисные знания, пусть даже защитив какую-нибудь диссертацию ("в наше время несолидно быть незащищенным"), «строитель», кто легко, кто не очень, но смирялся с ситуацией. "Невыездной" физик – ядерщик довольствовался общением с другими невыездными (потому что наука умеет много гитик!), лингвист, в России освоивший иностранный язык, предпочитал думать, что говорит на нем идеально (всё равно стажировка на Запад или Восток – дело несбыточное), врач, не способный лечить самыми современными методами только лишь потому, что просто не знал о них – лечил "тем, что есть".
Но всё так или иначе "было"! "Копейка" в металлической «ракушке», полученная по разнарядке горкома, квартира – «распашенка» в крупнопанельной пятиэтажке - тоже по очереди в горисполкоме (или, кому повезло – без очереди, раньше, но за взятку!), сервелат –по блату или купленный во время командировки в Москву (Ленинград). Даже путевка в Болгарию (за свои деньги), но раз в жизни, и лишь по разрешению секретаря парторганизации.
СВОБОДА!?
Так росло, воспитывалось, приспосабливаясь к данности не одно поколение "совков". Сказать честно, по - моему, для большой части "совков" настоящая свобода была и не нужна. Зачем напрягаться с профессиональным совершенствованием, если ты единственный педиатр – ортопед в поселке городского типа? К тому же преподаешь в местном Университете марксизма – ленинизма. К тому же пописываешь мал-мал какую – никакую прозу, и за это тебя уже приняли в местное отделение СП. И от этого, кстати, есть немалая польза – не только звание «властителя дум», но и престижная "кормушка" в местном отделе гастронома, и еще - ежегодно путевка в дом отдыха СП в Коктебеле.
СВОБОДА!?
И даже большая, чем у главного врача районной поликлиники!
Быт тоже мало – мало устроен – семья накормлена, детишки посещают кружок в планетарии и музыкальную школу, по воскресеньям - семейные походы в кинотеатр «Луч» на "новую картину".
А еще есть дача недалеко – соток шесть а то и семь, и за километр от нее речка, которую видно через дощатую дверь выстроенного своими руками сортира. А какая теплая, чуть затхлая, правда, вода течет в дУше из тронутой ржавчиной бочки.
Малая родина … Маленькое человеческое СЧАСТЬЕ.
И здесь не до свободы, пожалуй. Здесь эйфория. «Не нужен нам берег турецкий» …
И не важно, что тебе еще нет и 4о, и что дальше областного центра толком и не выезжал, не считая ежегодного месяца в Коктебеле, что годами не обращаешь глаза к небу, чтобы полюбоваться ночными звездами. И даже не мечтаешь увидеть другой, замечательный, удивительный, огромный мир, и крикнуть во весь голос с вершины Килиманджаро: «Я свободен!!»...
Своя маленькая, разрешенная государством ЗОНА – литературная (цензура), семейная (партия), рабочая (профсоюз). И отмазка – Африка, она для молодых, а солидный человек должен отдыхать на даче. Рыбалка, вид на речку… Нет, «не нужен нам берег турецкий».
Но вот тут, не к месту совсем, не по-совковски, грянула она – пресловутая ПЕРЕСТРОЙКА. И заговорили, заморочили мороки о другой СВОБОДЕ – большой и «в общем-то» недоступной пониманию. Какая свобода на ЗОНЕ?
Но открылись границы страны. И потянулись русские евреи в Израиль и Штаты, немцы – в Германию, а за ними вслед – и неевреи, а тут бизнесмены средней и мелкой руки открыли для себя Турцию, Грецию, Арабские Эмираты, западные университеты и колледжи для своих чад...
Оказалось вдруг, что мир не заканчивается на том берегу маленькой речки, кишащей «простыми русскими окуньками», - он больше, много больше. Выяснилось, что в поселке городского типа, где прожил всю сознательную жизнь, не во всех домах настелен деревянный пол и проведен газ. Что телевизоры, оказывается, бывают не только «Чайка» или «Горизонт», холодильники «Минск» или «Саратов» , а машины – "Жигули" или «Запорожцы»… Вдруг выясняется, что по большому счету ты уже давно не специалист – детский ортопед, а всего лишь скромный ремесленник, неспособный уже. Кажется, овладеть специальностью.
И мир раскалывается. Не для всех, но раскалывается! Он раскалывается на «пингвинов», что предпочитают по-прежнему прятаться в своих "утесах" и любоваться замечательным, но таким привычным ландшафтом, и на расправляющих крылья для полета птиц, которые этой ограниченной обывательской свободой не удовлетворены, которые хотят улететь «туда, где за тучей синеет гора»…
И … улетали. Легко или нет оставляя насиженные гнезда, со страхом высоты или без него, но улетали!
И не потому отнюдь, что не любили Россию, а потому, что хотели быть свободнее. ЗОНА душила. Бросали квартиры и престижные рабочие места.
Уезжали, конечно, по разным причинам – одни, чтобы жить ТАМ, где хотелось, другие – чтобы жить ТАК, как хотелось, третьи, чтоб ИСПЫТАТЬ СЕБЯ иной жизнью, четвертые – потому что НЕ ХОТЕЛИ всю жизнь чувствовать себя несвободными, зависимыми от ЗОНЫ, пятые – чтобы «прыгнуть выше головы» – познать новые вершины своей профессии, которой посвятили всю жизнь. Есть и шестые, седьмые, ...
А есть нулевые.
«совки», кто презирал чужую свободу выбора, кто зубами держался за кресло, за «распашенку» в панельной пятиэтажке, за дощатый сортир на даче, сквозь доски которого открывался замечательный вид на реку, полную «простых русских окуньков»! У них ВСЁ было! Им ничего не было надо.
Они-то как правило и улюлюкали вслед уезжающим, устраивали партсобрания и клеймили, клеймили, клеймили, прикрываясь полученными в университетах марксизма знаниями о «международном сионизме». Они звонче всех кричали о Родине - матери, о партии, «вскормившей и воспитавшей», о своем чувстве патриотизма и о предателях отечества, о пресловутой колбасе и бесовском «Моссаде»...
Им не надо было убеждать себя, что они правы. Они всегда были ПРАВЫ, потому как альтернатив не знали. Главная ценность в жизни - построенный "своими руками" теплый сортир на насиженном месте, сквозь дощатые двери которого открывался чудесный вид на речку.
Такие продолжали "пользовать" своими «врачебными знаниями» чужих (преимущественно) детей в кабинетах районных поликлиник, что само по себе бы и не плохо, если бы не отсталые методики терапии, забытая медицинская теория и дестилетиями не обновляемые знания.
Люди разные, и все вольны выбирать свой путь в жизни. Некоторые уговаривали себя и близких, что они сейчас – на вершине своей горы, с которой предстоит только спускаться, и у них нет сил на новый подъем.
Это – тоже свобода выбора. И ее надо уважать.
Многие из друзей, из тех, кто оставался, протягивали руку отъезжающим, понимая, что расстаются надолго, и многие годы после этого сохраняли дружбу, перезваниваясь и переписываясь.
Время шло, и вот – появился интернет, а через щели в тщательно занавешенных окнах «совковских» крупнопанельных «распашенок» понемногу начал проникать иной свет, свет, который «совки» годами привыкли хаять и презирать. Свет восточный или западный, свет тот, что исходил когда-то от их уехавших в поисках иной жизни и иной свободы коллег или недругов – евреев и немцев, в общем – эмигрантов, свет порой излишне резкий для «совков», нестерпимо ослепительный и яркий. Привыкшие жить в полутьме, они щурились, но не пытались разглядеть что-либо, лишь ругались на его источник, и, по старой привычке, улюлюкали и возмущались.
Но интернет, к счастью, не имеет границ. Это Всемирная паутина, и человек свободный ни у кого не спрашивает, на какой ресурс ему позволено зайти, а куда нельзя.
Это – свобода выбора, к которой многие (но не все) уже привыкли.
Но «совки» до сих пор считают иначе. Они уверены, что есть какие-то физические границы между интернетресурсами, кроме языковых, что существует «черта оседлости» между национальностями. И кричат «совки» уже виртуально, требуя не соваться в их "крупнопанельную распашенку" раз уехали и «бросили эту страну»...
«Совки», обладая хоть малейшей властью (модеры, админы, хозяевА, короче), пытаются насильно захлопнуть засовы входных дверей, выдворить неугодных «туда, откуда пришли», ан не получается ! И тогда не гнушаются они, как и раньше, ложью, унижением человеческого достоинства свободно вошедших, оговаривают их ворами, грабителями, преступниками, предателями и вероотступниками.
И звучат эти голоса будто из построенных "своими руками" дощатых сортиров, откуда открывается красивый вид на речку.
Время свободы неумолимо берет свое.
Рано или поздно то одному, то другому из них, «совков», приходится срывать старые пыльные шторы с окон «в Европу», отмывать от прилипшей многолетней рутины стекла, не пропускавшие ранее свет, втихаря или демонстративно готовить на кухнях «инородское» блюдо под названием «фондю» и отправлять жен отдыхать аж на Женевское озеро, потому как уже не желает оне более смотреть на красивую речку сквозь дощатые двери выстроенного «своими руками» сортира.
Так и получается, ВОПРЕКИ «СОВКАМ» – «забугорный», инородный еще недавно, свет настоящей свободы уже повсюду проникает в самые сокровенные уголки старой крупнопанельной «распашонки».
И только выстроенный своими руками дощатый сортир "совка - комиссара", покосившийся, но еще крепкий, не пропускает света внутрь, и несутся из него улюлюканья и ругательства вслед тем, кому недостаточно в жизни оказалось вида на красивую речку из этого сортира, а была мечта громко крикнуть с самой высокой вершины африканского континента : «СВОБОДА!».
Но свобода ведь "приходит нагая", и родившиеся еще казалось бы в крупнопанельной «распашонке» поселка городского типа ИХ дети будут уже сами выбирать, как и где им жить, не оглядываясь на исходящие из дощатых сортиров ругань и миазмы «совков – комиссаров».